Шут гороховый, записывающий эти сведения сурово смотрит на меня, прежде чем продолжить свои вопросы. Я отвечаю ему самым наилучшим своим невинным взглядом, кажущимся, как вам подтвердит любой суд присяжных, предельно убедительным,...
- Приводы имеются?
- Прошу прощения?
- Приводы. Вас когда-нибудь арестовывали?
- Ни разу не осуждался.
За это я зарабатываю еще один суровый взгляд.
- Я не спросил осуждались ли вы. Я спросил, подвергались ли вы когда-нибудь аресту.
- Ну... да. А кто ж не подвергался?
- За что?
- В который раз?
- Сколько же раз вас арестовывали?
- О, три... а может, четыре дюжины раз... но ни разу не осуждали.
Брови у этого шутника теперь ползут кверху.
- Вас арестовывали почти пятьдесят раз и ни разу не осудили?
- Свидетелей нет, - говорю я, показывая ему все свои зубы.
- Понятно, - говорит этот парень, выглядя малость нервничавшим, что является одним из привычных побочных эффектов моих улыбок.
- Я хотел бы поздравить вас с вступлением в нашу армию, и первое, что вам следует усвоить, это следующее: мы здесь называем друг друга по имени... а мое имя - сер-Жант... Я ясно выразился?
- Меня зовут сержант Лыбби, и в последующие несколько дней я буду вашим инструктором по строевой подготовке. Так вот, я хочу, чтобы вы сразу поняли, что в нашей армии есть три способа делать что-либо: Правильный Способ, Армейский Способ и Мой Способ... мы будем делать все моим способом! Я ясно выразился?
Стрижка оказалась еще отвратительней, чем я опасался в своих наихудших кошмарных снах. У меня возникло сильное искушение устроить засаду и свершить месть тому типу, который устроил мне названную стрижку, но от этого, вероятно, не было б никакого толку, так как мозг ему повредили явно с рождения и он не мог не быть таким, каков он есть. Вместо этого мне следовало бы радоваться, что общество нашло для личности, усвоившей лишь один фасон стрижки единственное место, где он может приносить пользу. И далее, считаю вполне логичным, что этим местом будет армия, где у его "клиентов" нет иного выбора, кроме как смириться с любой стрижкой, какую им ни сделают. Озадачивает меня одно - где же удалось найти целый зал умственно отсталых, освоивших, все как один, одну и ту же стрижку.
Ну, мне ясно, что происходит. Эти двое ребят с фермы надеялись подкатиться к Оссе, но тут на пути встал Нунцио. Вместо того, чтобы дать задний ход, как сделал бы любой нормальный человек, они пытались набрать очки, завязывая с ним драку. Мягко говоря, я видел и лучшие планы оставаться в добром здравии.
- Пока мы здесь, не хочет ли кто сыграть по быстрому пару партий в драконий покер? - невинно-так говорит он, извлекая колоду карт и потрепанную книгу с загнутыми уголками страниц.
Заслышав это предложение, вся команда дружно стонет, верное указание на их знакомство с этой игрой, что не удивительно, поскольку именно мы с Нунцио и взяли на себя нелегкий труд обучить их. Однако, несмотря на их показное нежелание, я замечаю, что вокруг стола проходит быстрая рябь движения и появляются деньги, что само по себе свидетельствует о засасывающем характере данного конкретного времяпрепровождения. Могу сказать по собственному опыту, что ничто не сравнится с ощущением, испытываемым когда ты видишь как набранный тобой в удачной партии банк исчезает в чьей-то стопке фишек из-за какого-то неведомого-такого Условного Модификатора. И это же лучше всего убеждает новоиспеченного игрока, что в его интересах узнать побольше об этой игре, так как это его единственный шанс вернуть какую-то часть своих денег, не говоря уж о том, чтобы остаться в выигрыше. То есть, первый раз в драконий покер играют ради забавы, а потом уж играют ради мести.
Однако, выполнение наилучших операций в отсутствие свидетелей - одна из несчастных и несправедливых реалий моей профессии, и я давным давно покорился бремени анонимности... говоря себе, что если бы я хотел быть хорошо известным преступником, то мне следовало бы заняться политикой.
Подумав над этим очень усердно, я наконец нахожу ответ: Сделаю-ка я вот что - буду думать об этом как о сыгранной с приятелем шутке. Ладно, возможно, сомнительной шутке... вроде хлопания пустого бумажного пакета за спиной кого-то, готовящегося взорвать сейф... но покуда означенный деятель не оказывается в результате навеки искалеченным или за решеткой, это может сойти за шутку.
- Я возмущен этим замечанием! - рычит нам легавый, начиная наконец терять выдержку. - Мы, знаете ли, тоже рискуем жизнью!
- Ах, извините! Совсем забыл! - язвительно улыбается ВП. - Вам постоянно грозит опасность умереть, поперхнувшись пончиком!
Если вы сделаете из этого вывод, что драка вышла еще та, то вы правы. Именно такая... и что еще важнее, мы одержали чистую победу. Так вот, штаские легавые, возможно, придерживаются иного мнения по этому поводу, но мы все еще стояли на ногах в конце драки, а они - нет, и поэтому я считаю, что мы оправдано притязаем на победу.
Мне думается, что запомнить Змея никому не составит труда... за исключением, возможно, свидетелей... так как он из тех, кого вы бы назвали очень запоминающимся.
Он толкает ко мне через стол стопку бумаг, весящую, должно быть, больше двадцати фунтов.
- Раз уж вы поедете, то можете с таким же успехом взять это с собой, вместо ожидания, когда их доставят с курьером.
- Я... я не понимаю, вашбродь, - говорю я, с подозрением глядя на эту гору мертвого груза, словно та могла быть моим дальним родственником. - Вы хотите, чтобы я хранил это для вас на складе?
- Конечно, нет, - чуть смеется офицер. - Это вам бланки заявок и учета материалов.
Чем больше я слышу, тем все меньше и меньше мне это нравится.
- Вы хотите сказать, что мы должны заполнять все это просто для того, чтобы ввезти или вывезти что-то на склад или со склада... вашбродь?
- Вы меня не так поняли, сержант, - быстро так говорит он. - Это не сами бланки.
Я ощущаю быстрый прилив облегчения.
-...Это всего лишь инструкции по заполнению бланков!
Помещение, где располагался "Склад Снабжения Номер Тринадцать", было поистине колоссальным, то есть, попросту говоря, был большим. Фактически, он казался таким огромным, что возникло ощущение, что если погода вдруг ухудшится, то можно вывезти отсюда все материалы и вести войну под крышей. Единственный недостаток этой идеи заключался в том, что к тому времени, когда солдаты все вывезут, то все шансы за то, что они забудут из-за чего они вообще воевали... но даже если им удастся вспомнить причину войны, они, вероятно, слишком устанут, чтобы захотеть драться из-за нее.
- Гвидо! Нунцио!!
Мы поворачиваемся и обнаруживаем несущееся на нас привидение. Сперва я думаю, что это один из тех новых бронированных фургонов, с которыми экспериментировала армия... только сделанный в виде парадной платформы для шествий. А потом гляжу снова и вижу, что это...
- Маша!
- Ну, - нарушает молчание Осса, - как я понимаю, нам нельзя путать все грузы, иначе армия просто выдернет нас отсюда. Какое-то время нам лучше держаться переадресовки одного из пяти.
- Лучше одного из десяти, - говорит Майжук. - А то...
***
Это времяпрепровождение оказалось намного забавней, чем предвидел кто-либо из нас, по большей части потому, что правила устанавливали мы сами. Поскольку мы согласились портачить только с одним из десяти заказов, у нас хватало времени решить, с какими именно заказами надо напортачить и как именно. Видите ли, чтобы защитить себя, мы решаем, что лучше всего переадресовать предметы либо с достаточно близкими опознавательными номерами, чтобы ошибка показалась простой путаницей, например 6 на 8... либо схожие по характеру или виду, так, чтобы все выглядело, будто мы просто вытянули не тот предмет, например, отправив летнее утяжеленное обмундирование в часть, требовавшую прислать зимнее утяжеленное снаряжение.
Лично мне больше всего понравилось, когда мы отправили несколько ящиков пропагандистских листовок в часть, отчаянно просившую прислать туалетной бумаги. Мне это показалось почему-то самым подобающим.
Как я говорю, все это было очень забавно... фактически настолько за- бавно, что у меня появилось трусливое ощущение, что такое не может долго продолжаться. Как оказалось, я был прав.
Конец праздникам наступил, когда я получил приказ явиться к нашему командиру.
***
- Вам известно, сержант, что ваше отделение действует с девяносто пяти процентной эффективностью?
- Девяносто пяти процентной? - искренне удивляюсь я, так как наш план один-на-десять должен бы давать ровно девяносто процентов.
***
- Взять, например, вот этот груз, - говорит он, постукивая пальцем по одному из лежащих перед ним листов. - Требовался проницательный глаз, умеющий обращать внимание на детали, чтобы заметить, что это требование на утяжеленное зимнее обмундирование прислано в действительности несколько месяцев назад, и понять, что правильней будет прислать вместо него утяжеленное летнее обмундирование.
В голове у меня начинает потихоньку звенеть сигнализация, но офицер все еще продолжает говорить.
-...или взять этот предмет, когда вы прислали вместо туалетной бумаги ящики с теми пропагандистскими листовками. Все слышали о проблемах с боевым духом в этой части, но, похоже, что вы не только додумались, что надо предпринять, а и предприняли задуманное. Между прочим, это сработало... судя по сообщениям, с тех пор, как они получили ваш груз, их боевой дух постоянно на высоте.
Пока он говорит, я пялюсь на двинутую им через стол листовку. Только учтите, что мы посылали это добро не вскрывая упаковок, и поэтому я теперь в первый раз вижу настоящие листовки. На ней изображен большой портрет королевы Цикуты, которая так вообще-то недурная на вид деваха, но на этой картинке она выглядит особенно хорошо, так как на ней мало чего надето, кроме соблазнительной улыбки. А под рисунком большими буквами набран вопрос: РАЗВЕ ТЫ НЕ ПРЕДПОЧЕЛ БЫ БЫТЬ СО МНОЙ? Хотя я и не притворяюсь таким специалистом по социологии, как мой кузен Нунцио, мне понятно, как такое может взбодрить приунывшего солдата.
О, мы все рады видеть друг друга, и хозяин дома более чем щедро угощает нас вином со своего виноградника, но, вопреки общераспространенному мнению, выпивка не обязательно улучшает настроение. Согласно моему опыту, она лишь усиливает то настроение, в каком ты там уже находишься... так что если ты счастлив, то станешь очень счастливым, а если тебе довелось быть подавленным, то станешь очень подавленным... а положение, к сожалению, заключалось в том, что мы были не очень счастливы.
Я смотрю на протягиваемый ею метательный нож и соображаю, что он и в самом деле из моих. Должно быть я все еще держал его в руке, когда кинулся приветствовать Босса, что является смущающим недосмотром. Одно из затруднений при обладании большими руками в том, что иногда забываешь о том, что чего-то держишь.
Цитаты //
Буква "А" //
Роберт Асприн, цитаты //
Корпорация М.И.Ф. в действии
-> Корпорация М.И.Ф. в действии
