Любуясь этой идиллической картинкой, я успокоился настолько, что и сам задремал, благо в столице Соединенного Королевства была тишайшая ночь. Никому и в голову не приходило врываться в Дом у Моста с эксклюзивной информацией об очередном великом злодействе. Да и злодейств никаких давненько уже не случалось: не то мы славно поработали в последние годы, не то судьба решила дать нам передышку.
Поэтому нас разбудил не отчаянный вопль очередной жертвы магического насилия, а бодрый голос сэра Джуффина Халли. Да и случилось это не на рассвете, а гораздо позже.
- Вы решили поселиться прямо на рабочем месте, ребята? - весело осведомился он. - Чтобы не тратить время на дорогу из дома на службу и прочие пустяки? Молодцы, все бы так. Надо будет поставить вас в пример... Что случилось-то?
Так мы с Меламори внезапно стали сказочными богачами - обладателями длинного-длинного солнечного утра, еще более длинного теплого дня и почти бесконечного вечера, напоенного сладкими ароматами речной сырости, цветов, дыма и пряностей. Мы не стали придумывать ничего экстравагантного, а просто отправились на прогулку. Бродили, взявшись за руки, смотрели по сторонам, бурно восхищались милыми пустяками - то перебежавшей улицу мохнатой собачкой, то изящной башенкой на крыше. Мы, старожилы, знающие каждый камешек разноцветных тротуаров Старого Города, вели себя как праздные путешественники. Один из самых простых способов любить город, в котором живешь, - время от времени смотреть на него глазами чужака (если, конечно, злая судьба не забросила тебя в совсем уж мерзопакостную дыру).
- Могу сказать лишь одно: тому, кому жизнь стала казаться сном, следует ждать или смерти, или перемен. Что, в сущности, одно и то же... Извините, если я испортил вам обед.
- Ну что ты, сэр Шурф, - ехидно сказала Мела-мори. - Мы с тобой так мило щебечем! А если я сейчас разревусь, вы с Максом меня простите. Думаю, я заслужила право на одну истерику в год, а в этом году я еще ничего в таком роде не устраивала.
- Какая ты грозная, - улыбнулся я. - Отложи свою истерику до конца года. Шурф не сказал ничего ужасного. Любому живому человеку следует ждать смерти и перемен: это единственные ожидания, которые никогда не оказываются обманутыми...
- Ну дела... - растерянно протянул я. - И что?.. - Я захлебнулся собственным вопросом, поскольку не знал, как его сформулировать.
- А Магистры его знают, - легкомысленно отмахнулся Джуффин. - А чего ты хочешь, сэр Макс? Я не раз присутствовал при эпохальных исторических событиях. Можешь поверить моему опыту: непосредственный участник обычно не ощущает ничего, кроме растерянности и смятения. Только потом, задним числом, можно понять, что, собственно, случилось... и засесть за мемуары.
- ... Кстати, сэр Макс, знаешь ли ты, зачем нужны Вершители?
- Чтобы было, - мрачно ответил я. - А что, есть и другие версии?
- Но я не понимаю, - почти простонал я.
- Ничего страшного. Главное, ты услышал и запомнил - для начала достаточно. Понимание придет позже, когда меня не окажется рядом, потому что я уже не буду тебе нужен... На этом мы закончим беседу, если не возражаешь. Я устал.
- А вы способны уставать?
- Я на все способен, - рассмеялся Менин. - Однако в большинстве случаев фраза "я устал" - просто способ вежливо отделаться от собеседника.
- Со мной можно не церемониться, - усмехнулся я. - Достаточно просто сказать: "Иди на фиг, дружище". И я пойду.
- Иди на фиг, дружище, - тоном прилежного ученика повторил за мной Менин. Хорошо хоть не по слогам!
И я ушел.
- Не тяни. Макс, - проворчал Мелифаро. - На нас потом налюбуешься. Надеюсь, ты не позвал нас для того, чтобы попрощаться навсегда?
- Не дождешься! - невольно рассмеялся я. А потом вкратце пересказал им события сегодняшнего дня. Воспроизвести "нобелевскую речь" Короля Менина, посвященную природе восприятия времени, я, впрочем, даже не пытался. Да и к делу оно, собственно, отношения не имело. А дело у нас было всего одно, зато очень важное: понять, как мы будем жить в отсутствие сэра Джуффина. Что касается Менина и Гу-рига, я решил махнуть на них рукой и ни во что не вмешиваться, даже если в замок Рулх заявится еще дюжина древних Королей: пусть составляют себе график царствования и усаживаются на трон поочередно. Их проблемы.
- Сэр Джуффин незаменим, - резюмировал я. - По крайней мере, никто из нас не способен его заменить, это точно. Конечно, можно сейчас назначить "главного" и пусть отдувается. Но этот самый "главный" - я или кто-то другой, не важно - таких дров наломает...
- И что ты предлагаешь? - нахмурился Мелифаро. - Коллективное самоубийство? Тогда вынужден откланяться: сегодня вечером у меня дела...
- Не перебивай его, - мягко попросил Кофа. В результате все снова уставились на меня. Я вздохнул и продолжил: - Единственное, что мне сейчас приходит в голову, так это назначить нескольких "Почтеннейших начальников" одновременно. У сэра Кофы богатый опыт в земных делах, а у меня - в делах потусторонних. Мелифаро соображает почти так же шустро, как Джуффин. Сэр Шурф - такой же ловкий убийца, как наш беглый шеф, и вообще лучший его ученик. Меламори не менее азартна и упряма, чем сэр Джуффин. Впятером мы худо-бедно его заменим. Луукфи обременять властью не будем: буривухи нам этого не простят. А Кекки и Нумминорих пришли в Тайный Сыск позже всех и учились не у Джуффина, а у нас. Будем впятером ими командовать и посмотрим, кто кого раньше сведет в могилу...
- Генерал Бубута сказал бы на это: "Все вокруг такие умные, что за дерьмом послать некого", - ехидно улыбнулась Кекки. - Хвала Магистрам, хоть нас с Нумминорихом можно, оказывается...
- Если бы вы приговорили меня быть начальником - пусть даже один день в году! - я бы повесился, - с чувством сказал Нумминорих. - Все лучше, чем погубить Соединенное Королевство.
- И откуда в тебе столько патриотизма, парень? - фыркнул я.
- Смех смехом, а предложение разумное,- решительно заявил Мелифаро. - Иногда твоя голова годится не только на то, чтобы жевать, чудовище, - снисходительно похвалил он меня. - Осталось только понять, как мы будем начальствовать. Все вместе или по очереди?
- По очереди, - твердо сказал Кофа. - Это эффективнее. Никаких дружеских дискуссий, никаких совместных решений. Начальник должен быть только один, даже если каждый день - новый. Хотя каждый день - это слишком часто. Никому не удастся закончить дело, за которое взялся, зато целый вечер будет уходить на сдачу дел преемнику. А вот полдюжины дней - в самый раз.
На том и порешили. Поскольку никто не хотел начальствовать первым, пришлось бросать жребий. Кекки держала в кулачке ароматные палочки, а Нумминорих вытягивал их одну за другой. Счастье, что среди нас нашлись люди, не заинтересованные в исходе жеребьевки, поскольку, когда пять колдунов тянут жребий, короткая палочка может превратиться в длинную столько раз, сколько понадобится, и никакие джентльменские клятвы не помогут - поверьте уж моему опыту!
Потом появился сэр Кофа, величественно мне покивал, еще более величественно поместил свое крупное тело в кресло Джуффина и велел мне катиться на все четыре стороны, но лучше - домой. И спать, спать, спать. Заявил, что я выгляжу, как мятежный Магистр, сотню лет прятавшийся от преследователей в водосточной трубе. Я поверил ему на слово, заблаговременно отвернулся от зеркала (зачем лишний раз расстраиваться?) и поплелся домой.
Меня же больше занимали другие вещи. В частности, я узнал, как именно Дрохмор собирал свое "элитное" призрачное войско. Это была, мягко говоря, очень странная магия!
Однажды в полнолуние Дрохмор сел в выгребную яму (нечистоты доходили ему до пояса), поднял голову к небу и испустил призывный клич. Так он сидел, не вставая с места, до следующего полнолуния, пока к нему не явились "две дюжины величайших героев из разных мест". С тех пор они служили Дрохмору верой и правдой, ибо не могли противостоять его чарам. "Это была самая дерьмовая ворожба за всю историю Мира", - резюмировал сэр Мелифаро, крупный авторитет в вопросах такого рода.
Садовники, собственно говоря, и нашли сокровища. Люди простые, разумные и практичные, они рассудили, что клад надо тихонько, без лишнего шума, отнести домой и посмотреть, что он собой представляет. Если в сундуках ценные веши, их следует разделить поровну, а если полусгнившие древние книги - торжественно отдать властям и потребовать награду.
Самые чудовищные глупости в своей жизни я всегда совершал, отлично сознавая, что делаю не что-нибудь, а именно чудовищную глупость. Сознавать-то сознаю, но не останавливаюсь, а лишь завороженно наблюдаю за собственными действиями как бы со стороны, словно не мне предстоит потом расхлебывать последствия. Кролик и удав в одном лице, провокатор и жертва провокации, сам себе наказание!
Вообще-то я склонен поддаваться панике; слонов, собственноручно изготовленных мною из мух, хватило бы на заселение зоопарков всех обитаемых Миров.
- Как вас зовут, солнце мое? - наконец спросила она, ласково и снисходительно.
- Макс, - честно признался я.
- А я - Альфа. Это не имя, а давнее прозвище. Но я предпочитаю прозвища именам: по крайней мере, прозвища дают более-менее осмысленно, а имена - как бог на душу положит... Что ж, милый Макс, теперь, когда мы представлены, "пришло время потолковать о многих вещах: о башмаках, о кораблях, о сургучных печатях, о капусте и о королях".
Я невольно рассмеялся, узнав цитату.
- Люди делятся на тех, кто любит рассказывать о чувствах, тех, кто предпочитает истории с моралью, и тех, кто всегда умудряется говорить о чудесах - даже если повествуют о том, как следует чистить картошку. Надеюсь, вы относитесь к последней категории рассказчиков?
Проснувшись, я весело ужаснулся собственному грехопадению, объявил сердечную благодарность автопилоту и возрадовался отсутствию похмелья: в этом смысле Тихий Город действительно мог считаться раем, без всяких кавычек. "Если будет очень хреново, сопьюсь! - жизнерадостно подумал я. - Благо для этого здесь, кажется, весьма благоприятные условия!"
Цитаты //
Буква "Ф" //
Макс Фрай, цитаты //
Тихий город
