- Эх, какой сон замечательный мне сегодня снился! - выруливая на стоянку, произнес Семен. - Еду я по Москве, почему-то на раздолбанном фургоне, рядом еще кто-то из наших... И вдруг вижу - на дороге стоит Завулон. Почему-то одет как бомж. Я газую и пытаюсь его задавить! А он - хренась! И барьер ставит! Нас подкидывает в воздух, делаем сальто и перескакиваем через Завулона. Едем дальше.
- Что ж ты не развернулся? - съязвил я.
- Спешили мы кудато, - вздохнул Семен.
- Пить надо меньше, чтобы такие сны не беспокоили.
- А они меня вовсе не беспокоят, - обиделся Семен. - Наоборот, понравилось. Словно сцена из какойто параллельной реальности... дьявол!
Он резко затормозил.
- Скорее его полномочный представитель... - сказал я, глядя на шефа Дневного Дозора. Завулон стоял на парковке, именно там, куда собирался вырулить Семен. И приглашающе махал нам рукой. Я сказал: - Может, сон в руку? Попробуешь?
В наши дни трудно наслаждаться удовольствием от авиаперелета. Аварии износившихся Боингов-737 и Ту-154, задумчивые швейцарские диспетчеры и меткие украинские ракетчики, арабские террористы всех мастей - не слишком все это располагает к спокойному времяпрепровождению в комфортабельном кресле. И пусть коньяк из магазина дьюти-фри дешев, стюардесса заботлива, а питание и вино вполне достойны - человеку трудно расслабиться.
Как говорится в известной иронической присказке, "пассажиры экономического класса прилетают одновременно с пассажирами первого, только гораздо дешевле".
- Антон? - Он был растерян не меньше, чем я.
- Ты что здесь делаешь? - спросил я.
- Лечу, - глупо ответил он.
Но я не оплошал, задал вопрос еще более идиотский:
- Куда?
- В Лондон, - сказал Егор.
Впрочем, обнаружив, что зажигалка осталась в кармане пиджака, я без малейших колебаний разжег между большим и указательным пальцем дугу высокотемпературного разряда - и прикурил от магического огня.
Начинающие Иные пробуют все делать с помощью магии.
Они бреются Хрустальным Клинком, пока не отхватывают себе полщеки или мочку уха. Греют обед файерболами, разбрызгивая суп по стенам и отскребая котлеты с потолка. Проверяют линии вероятности, прежде чем сесть в тихоходный троллейбус.
Им нравится сам процесс применения магии. Если бы они сумели, то подтирались бы с ее помощью.
Потом Иные взрослеют, умнеют и начинают жадничать. Они понимают, что энергия всегда остается энергией и правильнее встать с кресла и подойти к выключателю, чем тянуться до кнопки чистым потоком Силы, что электричество разогреет бифштекс куда лучше, чем магический огонь, а царапину лучше залепить пластырем, приберегая Авиценну для серьезных ранений.
А дальше, конечно, если Иной не обречен остаться на самых низких уровнях Силы, приходит настоящее умение. И ты уже не обращаешь внимание, как прикурить сигарету - газом или магией.
Я выбрался из такси, принял из рук водителя чемодан, расплатился. Посмотрел на здание. Вывеска над входом в отель гласила: "Highlander Blood".
Да. Наглый вампир.
Я распаковал чемодан. Повесил на плечики светлый льняной костюм, пару свежих рубашек. Посмотрел в окно. Покачал головой. Достал шорты и футболку с надписью "Ночной Дозор". Хулиганство, конечно, но мало ли странных надписей на футболках?
Это был голем - существо, сотворенное из глины и оживленное магией. Штука редкая, давным-давно никем не производимая. Средневековый робот, которого порой пытались приспособить к труду, но чаще создавали для охраны.
Вот только классический голем походил на глиняного человека и оживлялся посредством рун, вложенных в специальное отверстие (тут чувство юмора у магов обычно падало ниже плинтуса).
Никогда не мог понять, почему женщины проводят так много времени у плиты. Что там так долго делать? Кинул в воду мясо или курицу, включил плиту, оно все само и варится. Через час накидал макарон или картошки, овощей какихнибудь - вот и готова еда. Ну, посолить еще надо не забыть, это самое сложное.
- А! Сколько лет, сколько зим! - закричал я. - Старый друг моего отца!
К сожалению, он был старше меня лет на двадцать. Иначе прошла бы версия однокашника или "помнишь, как служили вместе, брат!". Впрочем, "служили вместе" в последнее время очень часто не срабатывает. Человека клинит в попытке честно вспомнить, как он служил с тобой вместе и как это вообще могло случиться, если он честно откупился от армии за стопку зеленых бумажек американского производства. Некоторые зарабатывают серьезный невроз на этой почве.
Новички очень любят всякого рода магические жезлы, кристаллы, ножи - как сделанные самостоятельно, так и заряженные более сильным магом. Впрочем, даже слабый неопытный маг, несколько дней любовно изготавливающий артефакт и накачивающий его Силой, может добиться потрясающего эффекта. Беда в том, что это именно эффект - мощный, продолжительный, выверенный. Но - одиночный. Два различных заклинания к одному предмету не привяжешь. Магический жезл, предназначенный для того, чтобы извергать пламя, великолепно справится со своей задачей даже в руках слабенького Иного. Но если его противник успеет сообразить, в чем дело, и поставит защиту от огня, жезл со всеми своими огненными чудесами станет бесполезным. Он не сможет замораживать, иссушать или переворачивать вверх ногами. Либо используй запасенный огонь, либо молоти жезлом, как дубинкой. Недаром слабые маги, которые взаимодействуют с людьми (а вмешиваться в дела людей или вмешивать их в свои дела предпочитают именно слабые маги), всегда использовали магический посох - гибрид обычного жезла и длинной дубинки. Некоторые, скажем честно, владели дубинкой куда лучше, чем магией. Помню, как мы всем Дозором пошли в кинотеатр "Пушкинский" на премьеру "Властелина Колец". И все было замечательно, пока Светлый Гэндальф и Темный Саруман не принялись драться при помощи боевых посохов. Вот тут два ряда, заполненных Иными, разразились гомерическим хохотом. Особенно практиканты, которым каждый день вдалбливают в головы: маг, полагающийся на артефакты, - это стремящийся к эффектности, а не эффективности лентяй. Сила мага - в умелом использовании Сумрака и заклинаний.
Но Алишер меня не поймет. Он настоящий дозорный. Он настоящий Светлый. А я пытаюсь понять даже Темных. Даже вампиров. Понять и простить, или хотя бы понять, или хотя бы простить. Последнее - труднее всего. Иногда простить - вообще труднее всего на свете.
Цитаты //
Буква "Л" //
Сергей Лукьяненко, цитаты //
Последний дозор
