То и дело вспыхивают ложные тревоги, и специально отобранные сотрудники, которые обучены действовать четко и хладнокровно в любой сколь угодно сложной ситуации, начинают вести себя, как перепуганные новобранцы.
Если бы так вели себя только бойцы СОБРа и ОМОНа, директор ФСБ мог бы кивнуть в сторону милиции - мол, плохо готовите своих ребят. Но собственные суперэлитные группы ФСБ действовали не лучше, и директору оставалось только переводить стрелки на медузу.
На выходе из медузы дежурили новые персонажи. На смену СОБРу пришел спецотряд ФСБ, но эффект был сомнителен. Чекисты Яна не заметили.
Он спокойно прошел через всю запретную зону, переполненную солдатами, милицией и товарищами в штатском со специфическим выражением лица, так и оставаясь невидимым для всех. И только когда на пути Яна встало сврхплотное внешнее оцепление, он выхватил из кармана свою медаль, хлопнул по плечу ближайшего омоновца и, ткнув медаль ему под нос, произнес самым суровым тоном:
- Секретная служба его величества.
Омоновец растерялся так, что уронил щит и попытался отдать честь обеими руками сразу. А когда он опомнился, Ян уже давно перелез через ограждение и растворился в толпе зевак, которая к вечеру разрослась до угрожающих размеров.
Толпа хоть и поредела, но полностью не разошлась. Она освободилась от праздных зевак и состояла теперь из уфологов и им сочувствующих, сектантов и ортодоксальных фанатиков, сумасшедших и журналистов.
Сектанты и фанатики эксплуатировали по преимуществу две темы. Одни утверждали, что наступает конец света и в ближайшую пятницу в Парке Победы состоится Армагеддон. А парк называется так потому, что наши победят, и 144 тысячи праведников останутся жить вечно, тогда как грешники будут повержены и отправятся прямиком в геенну огненную.
Что касается медузы - то это либо сам сатана, либо авангард его войска.
Другие, до которых дошли совершенно секретные слухи о Зазеркалье, наоборот, решили, что Господь послал им землю обетованную, и требовали немедленно пропустить туда упомянутые 144 тысячи избранных.
Уфологи-тарелочники тем временем яростно отстаивали свое право установить первый контакт с гуманоидами и возмущались тем, что это право узурпировали власти.
- Они хотят убить наших инопланетных гостей! - надрывалась в истерике какая-то женщина.
- Пустите нас к инопланетянам! - хором скандировали остальные.
Конечно, разогнать эту вечернюю толпу было проще, чем дневную. Но обилие журналистов создавало серьезные проблемы.
Толпа за оцеплением еще бурлила, но активные действия уже прекратились. Остались разговоры. В основном о том, как король Ян со своей армией переломил ход боя, бросив в атаку отборных инопланетных бойцов.
Ян, когда услышал это собственными ушами, очень удивился. Король Зазеркалья и не знал, что у него есть армия. Да еще состоящая из инопланетных бойцов.
Некоторые даже утверждали, что это были роботы.
Впрочем, отдельные сплетники уверяли, будто Ян остановил солдат и бойцов ОМОНа простым мановением руки. Или наоборот, тем же мановением поднял в атаку зевак из толпы, а вовсе не инопланетных воинов (что было гораздо ближе к истине).
Генералы и старшие офицеры, отвечавшие за операцию и теперь ожидавшие раздачи пинков за ее провал, считали короля Яна фигурой мифической. Как люди здравомыслящие, они пришли к выводу, что во всем виновата медуза.
Там - вдали у реки - кто-то загорал, а вблизи на дереве сидел биолог Сосновский. Он изучал особенности роста побегов и созревания плодов гигантской груши, одновременно поедая плоды, которые уже успели созреть.
- Спускайтесь! - строго приказал ему командир.
- Не-а, не спущусь, - ответил Сосновский и залез повыше.
Разведчики почему-то решили, что Сосновского надо взять в осаду и дождаться, пока он проголодается и слезет. Они расселись вокруг дерева и стали терпеливо ждать.
Но гигантская груша, похоже, могла прокормить биолога до конца жизни, так что он совершенно не беспокоился о будущем. Сидел себе на толстой ветке, болтал ногами и швырял в разведчиков огрызками.
Однако этого ему показалось мало. И когда биологу захотелось в туалет, разведчики впервые обрадовались, что начальство решило облачить их в водонепроницаемые гермокостюмы.
...на входе в Зазеркалье совершенно машинально сняла топик и повесила его на дерево.
Все знали, что это дерево - Наташина персональная вешалка, и что воровать и брать без спроса чужое здесь не принято.
Где-то под этим же деревом, наглухо заросшие травой, лежали Наташины тапки, которые она сбросила тут в день первой встречи с Неизвестных Солдатом - и больше о них не вспоминала.
Встреча Шерлока с королем Яном окончилась тем, что бизнес пошел побоку, и друзья, пия на ходу пиво, отправились в Зазеркалье, оживленно рассказывая друг другу о событиях последних дней.
За спиной у Шерлока болталась гитара, обклеенная фотографиями обнаженных женщин.
В Зазеркалье обнаженных женщин оказалось больше, чем на гитаре. Убедившись, что это не галлюцинация, Шерлок понял, что пива мало.
Колонна, которая отправилась по его призыву на Землю за спиртным, походила на что-то среднее между демонстрацией негров в Соуэто и карнавалом в Рио-де-Жанейро с участием диких обезьян. Особую пикантность шествию придавал тот факт, что некоторые дамы забыли одеться, а Шерлок успел наполовину раздеться. Вдобавок все хором пели "Когда муж пошел за пивом" и так оглушительно выкрикивали "Ца-ца!" в припеве, что с деревьев сыпались листья.
...следом прибыла делегация обнаженных "инопланетянок" с акцией протеста. Общее мнение, не стесняясь в выражениях, выразила вице-королева Оксана.
- Вы тут с ума посходили что ли?! Какие еще к черту машины?! Кто дал вам право отравлять Зазеркалье выхлопными газами. Земли что ли мало? Хотите кататься на машинах, валите туда, а наше Зазеркалье оставьте в покое!
Здесь приводятся лишь наиболее парламентские выражения из выступления достойной вице-королевы.
И вдруг армейскую колонну окружило немногим меньше тысячи человек. И через это сборище не без труда протиснулся Неизвестный Солдат с генеральскими звездами на погонах. Его сопровождали двое автоматчиков.
- Командир отдельной моторизованной бригады сталкеров его величества имени первого курултая генерал Неизвестный, - представился он тоном гаишника, остановившего нарушителя на дороге.
Потапов, который за секунду до этого вышел из машины, как-то растерянно отдал честь.
- Командующий особой смешанной войсковой группировки в аномальной зоне генерал-майор Потапов, - назвался он. - Интересно было бы узнать, кто произвел вас в генералы?
- Его величество король Зазеркалья Ян Борецкий, - ответил Призрак так серьезно и с таким достоинством, что Потапов понял: найти общий язык будет очень непросто.
Генерал потянулся к кобуре, но вовремя сообразил, что это смешно - отстреливаться от полуголых безоружных девчонок. Даже если он просто припугнет их пистолетом - над ним все равно станут смеяться. Героическая схватка - пистолет Макарова против лифчиков.
Оставалось только с достоинством удалиться. Но и этого тоже ничего не вышло. Над генералом все равно смеялись так, что испуганные птицы стаей взлетели над лесом, и биологи удивились, как их, оказывается, много.
Даже подчиненные генерала не удержались от смеха, и это было первым признаком начинающихся неприятностей.
Кстати, хотя зазеркальцы в ответ на нападение на короля Яна кинулись бить солдат генерала Потапова, эта инициатива тоже окончилась ничем. Вместо побоища вышла веселая потасовка а ля "Человек с бульвара Капуцинов" - практически без пострадавших.
Правда, при этом чуть не разнесли по бревнышку строящийся дом его величества. Но все-таки не разнесли, а его величество еще долго высказывало драчунам свое королевское напутствие, завершив его так:
- И вообще в следующий раз балуйтесь где-нибудь в другом месте. А то потребую с вас возмещение ущерба в десятикратном размере - тогда будете знать.
И тут же, стоя на грузовике, собрал курултай и предложил считать покушение на короля с целью пленения или физического устранения разновидностью государственной измены и штрафовать за нее по всей строгости закона.
Так генерал Потапов оказался должен королевской казне на первый раз тысячу батлов и от этого совершенно обалдел.
Часовым в лагере было приказано никого не пускать. В случае неподчинения - действовать по уставу, то есть после трех предупреждений открывать огонь на поражение.
На практике дело, однако, доходило только до криков:
- Стой, стрелять буду!
Девушки отвечали: "Стреляй" - и некоторые даже рвали на груди тельняшку (у кого она была).
Один часовой рискнул выстрелить в воздух. Медуза отреагировала незамедлительно и так шарахнула бойца по темечку неизвестно чем, что он опомнился только на Урсе, без головного убора, ремня и автомата.
Рассказывали, что он быстро бежал и громко кричал.
А через полчаса девушка, которую пострадавший пытался не пропустить, уже совершала в лагере небывалый подвиг - она поставила себе задачу обслужить всю роту прогрессивным французским способом и войти в Книгу Рекордов Зазеркалья под первым номером.
Суббота в Зазеркалье - день особенный.
Как известно, люди, впервые попавшие в Зазеркалье с помощью сталкеров, после этого могут сколько угодно гулять сквозь оцепление самостоятельно. И хотя число этих людей превысило уже десять тысяч, далеко не все они оставались на райских пляжах постоянно. Многие работали на Земле да и ночевать предпочитали дома, в мягких постелях. И только время от времени, когда на земной стороне был вечер, а по другую сторону медузы - утро, они навещали Зазеркалье, загорали, купались, ели экзотические фрукты, любили друг друга и снова уходили на Землю.
Некоторые приходили в Зазеркалье ночевать. А поскольку здесь в это время был день, ночующие либо скрывались в шалашах или особенно густых зарослях, либо устраивались на пляже, но закрывали чем-нибудь лицо, надевали черные очки или даже завязывали глаза.
Новоприбывших специально предупреждали, что если у человека закрыто лицо, то его не следует беспокоить - он просто лег поспать.
Маша Казакевич - та самая, которая впервые проникла в Зазеркалье на сталкерском автобусе, затесавшемся в колонну генерала Потапова, теперь проделала тот же самый путь самостоятельно и оказалась у королевского дома в самом начале субботнего карнавала.
Первый визит в Зазеркалье она совершила, находясь на больничном по поводу острой респиратурной вирусной инфекции. И провела в райских садах три дня - до очередного визита к врачу. Естественно, за эти три дня острая респиратурная инфекция исчезла бесследно, и на следующий день пришлось выйти на работу.
Вещи из ломбарда Маша так и не выкупила. За три дня руки не дошли до поисков золота, а деньги утекли сквозь пальцы.
Хорошо какая-то девчонка, которая решила перейти на тропическую моду, подарила Маше свой лифчик от бикини. Было в чем уйти на Землю.
Перед уходом Маша договорилась с ломбардистами, что выкупит кроссовки с первой же получки. Все остальное ерунда, а кроссовок было жалко.
А потом стало уже не так жалко. За три дня Маше напрочь разонравилось ходить в кроссовках по городскому асфальту. Ходить босиком по мягкой траве Зазеркалья было куда приятнее.
Прямо на холме у медузы к ней, некрасивой, злой и растрепанной, подвалил паренек - тоже невзрачный и плохо одетый. Но какая разница, если он сразу спросил:
- Помочь?
- Если бесплатно... - ответила Маша.
- Обижаешь. Куда нести?
И вот тут возникла загвоздка. В Зазеркалье у Маши не было даже шалаша.
Слово за слово - рассказала Маша новому знакомому и про свою затею с библиотекой и про свою беду с пристанищем, и парнишка задумался.
А потом сказал:
- Можно к Академику обратиться. Только он сейчас на глубоких уровнях, так что лучше прямо к королю. Он себе знаешь какой дом отгрохал! Сегодня новоселье. Места много - пускай Ян твои книги у себя подержит.
У королевского дома в узком семейном кругу человек в триста отмечала новоселье дезертирская стража. Размахивая автоматами и пивными бутылками, бравые стражники громко распевали под аккомпанемент бородатого юноши каэспэшного вида:
Почетна
И завидна наша роль,
Не может без охранников король.
Когда идем, дрожит кругом земля,
Всегда мы подле,
Подле короля...
Когда подошли Маша и Миша со своей ношей, поющие как раз дошли до слов:
Величество должны мы уберечь
От всяческих
Ему не нужных встреч.
- Король дома? - спросил Миша, прерывая спевку на самой высокой ноте ("Ох ра-а-а-ано встает охрана").
- А зачем он тебе? - поинтересовался бывший ефрейтор, который здесь считался полковником.
- Да вот, невесту ему привел.
- У него таких невест, как собак нерезаных.
- А вдруг это любовь, - философски парировал Миша.
А кто-то из охранников в это время поднял голову к небу и крикнул в сторону луны:
- Эй, хозяин! К тебе тут девчонка просится с чемоданами. Говорит, невеста.
- Это интересно, - раздался голос короля. Правда, не с луны, а всего лишь со второго этажа. - Ко мне многие сватаются, но чтобы сразу с чемоданами...
- А я вовсе и не сватаюсь - подала голос Маша. - Просто у меня два чемодана книг, и я не знаю, куда их положить, чтобы не пропали. Я хочу открыть здесь публичную библиотеку.
Слово "публичную" вызвало в народе живой отклик и бурное веселье, зато король заинтересовался и пригласил девушку в дом вместе с Мишей и чемоданами.
В доме на втором этаже происходил банкет, и король представил Машу его участникам, как свою невесту. Естественным следствием этого явились громкие крики "Горько!" и все что за ними следует.
Маша охотно целовалась с его величеством, а Миша утешался тем, что сам виноват. Утешался он, впрочем не один, а с какой-то юной очаровашкой, случайно упавшей ему в объятья.
А с утра по местному времени обитатели Зазеркалья увидели, что к западной веранде королевского дома прибита доска, на которой красным фломастером начертано:
"Зазеркальская Королевская Публичная библиотека (не путать с одноименным домом)".
Когда у короля стали спрашивать, где находится "одноименный дом", Ян отвечал так:
- Сколько у нас всего домов? Два? Ну так и ищите во втором.
Во втором доме жил Калмыков и ему пришлось завести охрану.
Сначала Калмыков обиделся на короля, но когда граждан, жаждущих публичной любви, удалось оттеснить к большой кокосовой пальме, бизнесмен сообразил, что там можно устроить прибыльную торговую точку.
Прошло всего несколько дней, и Публичная Пальма у "одноименного дома" стала весьма примечательным местом. Что-то среднее между Тверской, центром знакомств и ночным клубом.
А на западной веранде королевского дворца ежедневно где-то с часу дня и до раннего вечера чинно восседала девушка в пареу и шляпе, подаренной самим королем, босая и с нагой грудью, умопомрачительно красивая и сексуальная.
Она выдавала книги, а на столике перед нею стояла табличка с таким вот текстом:
"Это Маша. Она - невеста короля Яна. Если кто-то позволит себе лишнее или рискнет зажилить книгу, он будет иметь дело с его величеством лично".
Первый флаг, вышитый гладью, подняли над королевским дворцом в тот день, когда королева-мать оправдала, наконец, этот титул и родила наследника.
В тот же день королева-мать торжественно благословила брак короля Яна и Маши Казакевич.
Карнавал, объединивший сразу три праздника, превзошел все, что зазеркальцы и гости планеты видели прежде.
Когда зазеркальские девушки взявшись за руки, стали танцевать "нимфейскую змею" их цепочка вытянулась на полтора километра. Но тут надо учесть один нюанс. Нимфейскую змею могут танцевать только обнаженные девушки, и зрелищу, которое представлял из себя этот танец, трудно даже подобрать подходящий эпитет.
Когда к змее присоединились одетые и полуодетые девушки, женщины и одна бабушка-колдунья, а также мужчины и собаки, "змея" перестала быть нимфейской, но зато растянулась уже километров на десять, заполонив весь морской пляж от горизонта до горизонта.
Король плясал вместе со всеми, одетый в черный трикотажный костюм с кожаным поясом и спортивной шпагой в ножнах. В этом виде он напоминал то ли Гамлета, принца Датского, то ли Иоанна Грозного из фильма "Иван Васильевич" меняет профессию. Хотя второго все же меньше - не хватало бороды и огненных очей.
А его невеста была одета в роскошную фату. И больше, разумеется, ни во что.
Королю даже удалось уговорить ее провести первую брачную ночь под открытым небом.
Заросли, в которых это происходило, представляли собой совершенно феерическое нечто. Сверху колыхались листья банана и кокосовой пальмы, по сторонам кивали головами подсолнухи, в их тени росли ананасы и клубника, а по соседству - помидоры и виноград.
А прямо под носом у новобрачных источали аромат кустики укропа.
Когда я проснусь,
Снова буду один
Под серым небом провинции,
Уже зажгутся огни,
Словно лужи глаза,
Словно камни в воде
Все погасшие звезды...
Наверно, мы уже спускались с небес
Или рождались не раз.
Какая страшная память - память о том,
О том, что будет потом.
Но шины шепчут в ночи
Утешительный бред,
Я слышу крик в темноте -
Возможно, это сигнал.
Прощай, чужая земля,
Но нам здесь больше нельзя,
Мы стали легче тумана,
Мы стали чище дождя.
Мы вновь вернемся сюда,
Но кто нам скажет тогда:
Прощай, чужая земля!
Прощай...
Цитаты //
Буква "А" //
Антон Антонов, цитаты //
Чужая земля
