Он побежал. Нищие с ревом припустили за ним, очевидно, счастливые, что пришел их черед побыть в положении преследователей. Мэт напомнил себе, что был чемпионом школы по легкой атлетике. Увы, школу он окончил давно.
Ему некогда было подумать, откуда взялись здесь орды нищих. В сознании теплилось только, что это он сам и вызвал их. Вызвал - а теперь лишь бы унести ноги!
На его счастье, нищие тоже были не в лучшей спортивной форме. С разрывом на два квартала Мэт свернул за угол и с маху налетел на отряд конников в кольчугах. Их седовласый глава нагнулся и ухватил Мэта за плечо. Хватка у него была крепкая, и Мэт оказался прижатым к конскому боку.
- Постой-ка, - сказал седовласый. - Куда это ты так резво бежишь?
- Туда! - Мэт махнул рукой, обозначая свой маршрут. - Уношу ноги от прошлого.
Первая волна нищих с ревом выплеснулась из-за угла. Они увидели воинов и стали как вкопанные. Удар сзади второй волны вынудил их расползтись по сторонам. В окаменевшую при виде конников вторую волну врезалась третья и уже накатывалась ничего не подозревающая четвертая.
Сержант, как про себя окрестил его Мэт, невозмутимо и насмешливо сидел в седле, мертвой хваткой держа Мэта за плечо.
Когда толпа, сообразив наконец, в чем дело, приостановилась, он перекрыл ее гул зычным криком:
- Пошумели - и хватит! В чем дело? - А Мэту бросил: - Ну и прошлое у тебя, парень.
- Как же ты мог сюда попасть, если не знаешь, где это?
- А так, как не знаешь, куда попал, когда идешь, куда идешь, но не знаешь, как идешь.
Тошнота была только одним из зол. Вот когда полу захотелось изобразить из себя океан и он попробовал раскачаться, Мэт понял, что надо быстро что-то предпринять.
Глаза Мэта перебегали с короля на Малинго, но он решил придерживаться старого армейского правила: "Не суйся в добровольцы".
- Вот уж чего не умею, так это врать. Даже себя самого обмануть не получается.
Я с ним уже сталкивался, он из меня все кишки выпотрошил.
Стегоман оглядел Мэта с ног до головы.
- Что-то не похоже. Он что, потом вправил их на место?
- Я сам их вправил. Не могу же я ходить выпотрошенный, как ты считаешь?
Магия - ремесло неуловимое. У нее нет ни принципов, ни правил. Это скорее искусство, но такое, чья сила проявляется мгновенно.
Стегоман лукаво взглянул на него.
- Странная мысль. Хотя ты думаешь в правильном направлении. Примерно раз в сто лет является человек, который дает миру новое заклинание. Однако, насколько мне известно, выковать новое заклинание - все равно что пройти по острию ножа над ямой с огнем и ядовитыми змеями.
- У тебя очень живописные сравнения. - Мэт проглотил ком в горле, подумав, что он подвергал себя риску, о котором говорит Стегоман, каждый раз, как произносил заклинание. Ведь по здешним меркам они все были новые. Хуже того, старых он вообще не знал.
- Законы? Что за бред? У чудес - законы?
- Мэтью Мэнтрел! - произнесла Алисанда. - Сегодня ты доказал свою доблесть в служении нам, свое бесстрашие в битве против сил Зла. Посему мы признаем тебя отныне достойным рыцарем и принимаем твою присягу на верность, которая свяжет тебя до конца твоих дней!
Мэт, не поднимая головы, боролся с неистовым чувством протеста. "Присяга! И ее соизволят принять! Как будто он только спит и видит, как бы дать присягу!.. Крепись, парень! Успокойся. Вспомни, где ты находишься и каковы правила. Здесь ты должен поклясться кому-нибудь в верности. В противном случае ты либо изгой, либо король".
Сэр Ги, который считался здесь, очевидно, выше среднего роста, был, по понятиям Мэта, низковат, но зато с отличными мускулами, с мощной, как у буйвола, грудью и с шарнирной плавностью движений, говорящей о точной и быстрой реакции. Блестящие черные волосы, ровной линией подстриженные на лбу, по бокам и сзади были отпущены подлиннее. Очень практично - не лезут в глаза и в то же время помогают защитить шею. Гладкие черные усы рыцаря свисали по углам рта на квадратный подбородок; большие, широко расставленные глаза глядели по-дружески, ободряюще, а нос был сломан по крайней мере один раз. В общем, открытая и прямая натура.
Мэт настиг тролля и ударил кинжалом по щупальцу. Взвыв, тролль отпустил добычу, а Мэт вдруг сообразил, что глупо нападать на тролля с одним кинжалом.
Дьявол пульсировал кляксой по ту сторону прозрачной стенки, глумливо приговаривая:
- Давай, давай, бейся, толкайся, все равно не выберешься. Ад - это навсегда.
В проблеске последней надежды Мэт ухватился за соломинку.
- А может, это чистилище? - громко крикнул он. - Ведь оно тоже вроде ада, с той лишь разницей, что имеет конец.
- Верно, - раздумчиво протянул дьявол.
- Ну, так что же это?
- А черт его знает, - пробормотал дьявол.
До деревни было всего пару миль. Они вступили на улочку, образованную ветхими лачугами, крытыми соломой, в конце улочки возвышалось островерхое здание посолиднее, со звонницей. Когда толпа взошла по ступеням на паперть, массивные двери распахнулись, и на пороге встал священник с выбритой тонзурой, с нечесаными черными волосами, с двухдневной щетиной на щеках и красными глазами. Сложения он был крепкого, мускулистого, брюшко выступало под сутаной.
Священник и толпа скрестили взгляды. Наконец заправила откашлялся, но священник опередил его:
- Что сие значит, Арвид? Что это вы прете на церковь, как ватага разбойников? Вы не переступите этот порог, пока в ваших сердцах не будет благоговения.
- Благоговения? - с издевкой переспросил Арвид. - Кто бы говорил про благоговение! Да тебе по утрам тошно слушать, как звонят к мессе, потому что у тебя в голове мутно от вина. Безобразничать надо поменьше!
- Ладно, ладно, - пробурчал священник. - Но я никогда в жизни не выйду служить мессу, пока не раскаюсь.
- Святая правда, - раздалось из задних рядов, - то-то у нас мессы никак не дождешься.
Стоит сложить захудалого ученого, посредственного поэта, сомнительного логика и никудышного солдата - и получится маг.
Забавно: на глазах у Черного Рыцаря он разрушил волшебный замок и принудил целый лес стронуться с места - а тот и бровью не повел. Но стоило сотворить коня - и рыцарь сражен. Вот что значит профессиональный интерес...
Первые четверть часа прошли в полнейшей тишине, нарушаемой лишь стуком ножей о тарелки - высшая дань хорошей кухне, если человек голоден.
В этот-то хаос и ворвался пьянеющий дракон, поражая огнем всех вокруг без всякой дискриминации.
- Да уж, заперли нас крепко. - Мэт встал на колени и заглянул в замочную скважину. - Вот так скважина - через такую пролезет целый бойскаут.
Демон зажужжал над его ухом:
- Саламандров огонь потушен, она мертва. Река кипит на протяжении целой мили.
- Что ж, крестьяне будут сыты завтра утром, - со вздохом сказал Мэт. - Страшно подумать, сколько им достанется вареной рыбы.
- Кому первому присягает на верность рыцарь?
- Своему сюзерену, - машинально ответил Мет, с удивлением поднимая глаза.
Слева от него сидел мрачный старый рыцарь. Мертвый он был или нет, но голос подал именно он, в этом Мэт не сомневался.
- Потом - супруге своего сюзерена.
- А королю? - раздался голос справа. Мэт плеснул воду на плечи и поежился.
- Рыцарь верен королю, разумеется, но верность эта проходит по цепочке вассал - сюзерен. Поскольку король - сюзерен сюзерена, то вассал верен и ему.
- А если король воюет с сюзереном рыцаря? - спросил третий голос.
Что это? Ему устроили устный экзамен на степень доктора?
- Тогда рыцарь должен стать на сторону того, кто прав. И если его сюзерен не прав, а прав король, рыцарь должен пойти к сюзерену и официальным образом отстраниться от службы. После этого, если от него что-то останется, он может предложить свои услуги королю.
- Я обнажал меч, когда это было надо, - спокойно сказал сэр Ги. - И я посвятил вас в рыцари, что было совсем нелишним, потому что дало вам воинское искусство, столь необходимое в сей трудный час.
В этом был свой резон. В таком мире, как этот, наделение титулом рыцаря, вероятно, автоматически наделяло и воинским искусством.
Цитаты //
Буква "С" //
Кристофер Сташефф, цитаты //
Маг при дворе её величества