- И крест на животе углем начертил?
- Начертил!
И начинает этот безумец для убедительности камзолишко расстегивать, чтобы мазню на пузе показать. Бабка на него руками замахала.
- Ты что же, так с той ночи и не мылся? - сурово спрашивает. - Тогда извини, внучек, но тебя, неряху, за одно за это никакая девушка не полюбит, не говоря уже о молодой графине!
- Ну, бабушка, выхода нет! - объявил он. - Пойдешь ты сейчас со мной в замок отсушивать молодую графиню!
- А если не пойду?
- Ну, тогда мне одна дорога - в петлю! - затянул молодой паж свою старую песню. - Потому что без молодой графини мне не жить! И ты, бабка, во всем будешь виновата!
- Опять я во всем виновата! - воскликнула ведьма. - Кто меня только не пугал! Вы дурью маетесь, а я - виновата! Ох, как вы мне все надоели!
- Ну что же, - промолвил он. - Значит, бери моего коня, бабуля, и возвращайся домой. - А я... А мне... А меня...
Ведьма внимательно посмотрела на него и обвела обеими руками в воздухе контуры его фигуры.
- Веревка порвется! - обрадовала она пажа. - У ножика лезвие сломается. А яда сейчас ни у кого в замке нет. Вот разве что ты за ядом ко мне же и прибежишь... Будь здоров, внучек! Забеги как-нибудь, деньги верну. Конь через четверть часика прибежит.
А рыженький наш пажик уверенно вел ведьму туда, где почивала самая младшая из юных графинь.
И было это нелегко, потому что спальня у знатных девиц-то была большая, а вот ложе им поставили одно на троих, хотя и было это ложе с балдахином немногим поменее графской часовни, где помещалось все благородное семейство. Сколько бархата, парчи, тесьмы да перьев пущено было на балдахин - и передать не умею. И вот вам еще один пример графской заботы о дочках - простыни у них каждую субботу меняли!
- Какой знак? Какая отмычка? - искренне удивился паж. - Опять ты, бабка, все усложняешь. Сунем ключ в скважину и откроем!
- Откуда у тебя ключ? - изумилась старуха.
- Да у нас в графском замке всего шесть таких заморских замочков, и все одинаковые. Так что мой ключик от графской гардеробной сюда без всяких заклинаний подойдет.
- Где ночевать будем? - безнадежно спрашивает слуга.
- Как и собирались, у господина думского лекаря, - сурово отрубает юный граф. Дело в том, что слуге-то хочется в таверну, там попроще и повеселее. Может, даже и повкуснее. А молодому графу хочется наоборот - сидеть и о всяких заумных вещах с лекарем толковать. Об эликсирах, металлах, солях, амулетах, и чтобы всяких слов непонятных побольше. Для этого он сюда и приехал.
Ну, господское слово - закон. Тем более - в дальних северных графствах. Вот и проехали оба путешественника мимо таверны.
Надо отдать должное Равноправной Думе - содержала она своего лекаря неплохо. Дом в два этажа на главной площади столичного города Кульдига, за домом садик, лошади, когда понадобятся, из думской конюшни, да и своя одна есть. Ну, и лекарь с виду - прямо вельможа, большой, осанистый, борода надвое расчесана, домашняя мантия бархатная, туфли домашние бархатные со стальными пряжками, золотая цепь на шее, на цепи золотая же загогулина с потаенным смыслом - фу-ты, ну-ты! К такому лекарю подойти - от страха заболеешь, а не то что про свои хворобы лепетать. Нос внушительный, в том смысле, что почтение внушает, взгляд прямо орлиный, чуть чего - мохнатые брови лекарь сдвигает, и хочется от его взгляда под лавку спрятаться.
- Ты чего безобразничаешь? - напустился на слугу сходу граф. - Ты чего в чужом доме людей за шиворот хватаешь?
- А почему он вашей светлости не поклонился? - возмущенно шумит слуга. - Светло же здесь и видно, какой у вашей светлости герб на перевязи - графский! Да и у меня на плаще тоже ваш герб имеется! И в жизнь не поверю, чтобы городской житель не умел гербы различать!
- Какая светлость, опомнись! - замахал на него рукавами лекарь. - Ты, гляди, на улице графа светлостью не назови! Тут с этим строго. Никаких светлостей...
Вздохнул лекарь, рожу скривил и добавил:
- Одни мрачности...
- ... И позвольте мне слугу вашего наградить. Вовремя он воришку заметил.
- Я только от господина принимаю награду, - с достоинством заявил слуга, да еще рукой сделал вот этак - мол, мне вашего не надо. А граф, на это улыбнувшись одобрительно, похлопал его по плечу, и тем разговор о награде и кончился. Хотя слуга рассчитывал на что-нибудь более вещественное, чем хлопочек господской ручки.
- Какая наука? - изумилась Маго. - Того гляди, университет закроют и студиозусов всех репу копать отправят. Негоже, чтобы одни были умнее, а другие дурее.
- Негоже, чтобы одни были беднее, а другие богаче, - добавила Лиза.
- Негоже, чтобы одни были красивше, а другие - как пожилое воронье пугало, - вставил свое слово и кучер Кабироль, показав при этом Маго длинный язык. - А ты - светлость, светлость!.. Эй, Маго, эй!..
Мотнул Кабироль головой вправо, влево, но от ложки не увернулся. Ложка, прямо из котла, весомо хлопнула его по лбу - похлебка потекла по переносице. А Маго с Лизой, две ведьмы, старая и молодая, расхохотались.
Ну, не хуже все, чем в порядочной тюрьме - где слуге, кстати, доводилось побывать. До того, как к графу наняться, он по горам лазил и корешки целебные собирал, а растут они на такой высотище, что королевский замок, вроде этого, с той высоты не больше детской ладошки. Ну и нарушил чью-то там границу, да еще обвал случился - вот и спустился слуга совсем даже не в том королевстве, где рассчитывал...
Но слуга провел интересную молодость - кроме прочего, выучился он и неплохо плавать. Горную речку мог одолеть. И решил Жилло - надо рискнуть. Не станут же они на лошадях ночью в кипящую Венту лазить! Да и стрелять по нему впотьмах, когда его волны прячут, тоже вряд ли кто всерьез станет - разве что для порядку. Правда, если течение подхватит, потащит и башкой к камушку приложит... Пожалуй, будет это не лучше мушкетной пули. Но и не хуже.
Подняли четыре моряка кружки с пивом, стукнулись ими, сдунули пену и молча вытянули все пиво до дна. А кружки - под стать баркасам. Обыкновенный человек от такой кружки, пожалуй, вдоль по пузу треснет, а моряку даже на пользу - задумчивый делается. Размышлять начинает.
Встали моряки, расплатившись, факел небольшой от фонаря зажгли и, думаете, к гавани гуськом пошли? Какое там - совсем в другую сторону. И у самого главного - сундучок под мышкой оказался. Жилло насторожился - не иначе, клад закапывать понесли! Так что бы вы думали - у замыкающего, самого молодого, лопата под кафтаном. Он ее к перевязи для сабли приспособил, но все равно болтается и сбоку хорошо видна.
***
Действительно, остановились, один яму выкопал, другой в нее сундучок поставил. Закопали, постояли, тихо назад побрели. Жилло, конечно, остался. Стоило морякам отойти подальше - он руками откопал сундучок.
И что же за клад вынул он оттуда?
Хотите - верьте, а хотите - нет, а вынул он завернутого в шелковый платок дохлого попугая...
Мак прислушался.
- Гудит! - сказал он. - И сдается мне, что это он тебя в каюту требует.
- Кто требует?
- Да Шмель! Беги к нему скорее!
Понял Жилло, что это капитану кличку прилепили. А что? Большой, толстый, поперек - в золотую полоску и гудит!
- А я-то думала, ты ради меня вернулся... - кисло протянула Лиза.
- Ага! - возмутился Жилло. - Ради отравы твоей вернулся! Ты, Лиза, через вредность характера сорок лет замуж не выйдешь, помяни мое слово! Разве что какой совсем отчаянный найдется...
- Вот совсем отчаянный мне и нужен! - обрадовалась она. - Его-то я и ищу вот уже добрых триста лет. Так что спасибо на добром слове, Жилло, утешил ты меня! Всего-то сорок лет ждать осталось! Да это же - как полчасика! Обидно, правда, что не за тебя выйду. Ты-то будешь уже совсем пенек трухлявый. Жаль - прямо плакать хочется!
Переглядываются братья и даже не мычат в ответ.
- Вы оба знали, что собирать и хранить ведьмовские волосы опасно? - спрашивает почтенный старец. - Вы знаете, что от них заболеть можно? Вот тут случайно думский лекарь в свидетели попал. Арно, скажи прямо - от ведьмовских волос можно заболеть?
- Можно, - отвечает лекарь и добавляет вполголоса: - Родильной горячкой...
Впору запеть бедному графскому слуге, которому, может, даже и не один медведь лапой на ухо наступил, а все медвежье семейство. Отродясь не пел, а глянь ты - потянуло... Впрочем, ночь замечательная, травы и деревья пахнут, как сумасшедшие, звезды сияют, дорога пустая, слушать и критиковать некому. Можно и запеть...
- Рехнулся твой граф, - даже с радостью сообщил ювелир. - Сказал, что с радостью пойдет на эшафот! Что для него жизнь не имеет теперь смысла - если в этом государстве посылают на казнь девушку, виноватую только в том, что кровь у нее - королевская, то почетнее быть покойником, чем живым!
- Так я и знал, - кивнул Жилло. - Красиво сказано! Не зря столько с парнем возился. Хоть красиво говорить его научил. Еще бы годков десять - он бы у меня и думать начал.
- Ясно, - сказал тот из воришек, что выглядел постарше. - Только ты нас неправильно понял. Нам не камушки нужны и не золото. Этого добра на наш век хватит! Нам нужен ты.
- В каком качестве? - полюбопытствовал Жилло. - Интересно знать, нужен я вам как объект нежной страсти, или, может быть, как свежий трупик? Еще я умею выращивать гладиолусы и читать наизусть таблицу умножения. А ну, брысь отсюда!
- Ну, идем, что ли, в Коронный замок? - спросил Дедуля. - Сейчас, с утра, туда очень даже просто будет проскочить. Во двор впускают всяких жалобщиков. Ты ж понимаешь, равноправный народ нельзя обижать! Ну вот идут, хнычут, что в отхожем месте пол проломился, так не пришлет ли Равноправная Дума плотника?
- Он не шутит, Жилло, мы там стояли в очереди, так всякого наслушались, - подтвердил Малыш. - Ну так идем, что ли?
В конце концов собрались в дорогу. Дедуля настоял на том, чтобы продовольствия с собой взять.
- Тебе не продовольствие нужно, а закуска, - поправил его Жилло. - Потому что велел ты налить себе полную флягу крепчайшего моряцкого рома, а без закуски от него и помереть недолго.
- Если у кого глотка непривычная, то да, - согласился Малыш. - Ты, вожак, прости - сухопутная крыса, ты в горах жил. А мы в портовом городе выросли, мы и в плаванье ходили. Этот ром - еще не ром.
- Это - не ром? - изумился Жилло, успевший его и попробовать, и выплюнуть.
- Настоящий ром в металлическую флягу наливать нельзя, а только в стеклянную, - совершенно серьезно сказал Малыш.
- Точно, металлическую он прожигает, - не менее серьезно добавил Дедуля.
Больше вопросов Жилло уж не задавал.
Отрекомендовал Дедуля и прочих четверых. Так получалось, что каждый из них уже лет шестьдесят командует равноправным населением. Как можно столько прожить - Дедуля объяснить не мог и не пытался. Однако был в этом и свой резон - за долгие годы Равноправная Дума усвоила, что к чему в подвластном государстве, кто умный, а кто - дурак, и иногда очень даже мудро управлялась, опираясь именно на дураков.
Дворик был обыкновенный - из тех, которые выходят не в улицы, а в переулки, тут все хозяйство большого дома расположилось. Не только куры - и гуси в загородке сидели, и малые дети в песке возились, и белье сохло. А из подвального окна старуха выглянула - такая, что ежели приснится, проснешься заикой.
А старуха, повернувшись ко всем спиной, шарит по стенке над очагом, где у нее сушеные травки развешаны.
- Кто котишку обидит, тому не поздоровится, - отвечает она Малышу, не глядя. - Котишка у меня ученый. И под хвостом у него многие тайны упрятаны.
- Тайны у кота под хвостом?! - Жилло с Дедулей, не сговариваясь, попятились. Старуха, очевидно, вовсе из ума выжила. Малыш - и тот вскочил с табурета, кота, впрочем, не отпуская.
- Вот именно под хвостом, - твердо сказала подозрительная старуха и положила на стол несколько пучков какой-то сушеной травы.
- Это вы с Дедулей почему-то меня за вожака приняли. А я подчиняться всю жизнь учился, не командовать. Хотел бы я быть вожаком - пошел бы к молодому графу слугой?
- Ты слугой оказался, мы - ворами, - возразил Малыш. - Но это еще не значит, что ты не можешь быть вожаком, а мы - честными людьми.
- Лошади поесть не успели, - и Ангерран помотал головой. Кудри у него были - до плеч, как тогда носили. Правда, в Кульдиге уже первые парики появились. Зимой. Сперва эту заморскую моду осмеяли, потом поняли, что в холод шапку с ушами заменяет.
С другой стороны капитан Шмель верхом въехал. Конь под ним - целый слонище, на спине хоть спать ложись, а по капитанской роже видно - не верит он в надежность этого средства передвижения, ох, не верит!
Цитаты //
Буква "Т" //
Далия Трускиновская, цитаты //
Как вы мне все надоели!..
