О том, что являет собой Запустенье и кто в нем живет, рассказываться будет на протяжении всей книги. Вкратце же лучше всех сформулировал это странствующий друид Лайлак Дуболом: "Так называемое Запустенье - это место, где природа и магия совместно напомнили существам, мнящим себя разумными, что если долго и упорно дергать кого-нибудь за хвост, то на другом конце хвоста может объявиться его владелец".
Дело даже не в том, что Вислоух вообще не любил новостей. Все-таки, будучи верховной деревенской властью, он волей-неволей должен был выработать определенную широту кругозора. Он даже допускал, что новости иногда бывают и хорошие. Более того, однажды он предположил, что, возможно, где-то хороших новостей бывает не намного меньше, чем плохих.
Додуматься до идеи вырыть "достойную" могилу двум, причем не самым мелким при жизни драконам, как выяснилось, намного легче, чем воплотить ее в жизнь.
Наиболее часто на дорогах Запустенья встречаются тролли. В принципе можно даже признать, что их деятельность в какой-то степени полезна, поскольку тролли строят мосты, под которыми и живут. Однако в последнее время мест, нуждающихся в наличии моста, стало значительно меньше, нежели троллей, поэтому молодой тролль обычно начинает строительство моста с того, что выкапывает на дороге яму.
Кроме магов и героев, по дорогам Запустенья в одиночку могли рискнуть пройти только самоубийцы - до первого поворота, за которым их, как правило, поджидал кто-нибудь изголодавшийся. Увиденный Шоном паренек явно не был магом, чуть менее явно - героем, а вот насколько он походил на самоубийцу, Шон сказать не мог, так как ни разу в жизни не встречал самоубийцу. Наоборот, все, кто попадался на дороге ему, как правило, старались убить именно его, а не себя.
... сам Тромб на вопросы о его прошлом отмалчивался, причем таким образом, что у спрашивающего не только пропадала всякая охота задавать новый вопрос, а вообще узнавать что-либо о прошлом Тромба, даже если ему об этом будут рассказывать насильно.
Больше всего на свете десятник Кроллер Свон не любил куда-то спешить. В юности он, бывало, страдал из-за этого качества, поскольку к тому моменту, когда он прибывал на пожар, от горевшего строения обычно оставалась только груда дымящихся головешек. Однако, повзрослев, Кроллер пришел к выводу, что вообще-то любой пожар - это просто большой костер. А раз так, то и огорчаться не из-за чего.
Вышедший следом за ним Тромб посмотрел на него, вздохнул, обошел вокруг, вздохнул еще раз и с размаху опустил свою лапу на плечо паренька. От этого прикосновения Шах вздрогнул и осел на вершок.
- Пойдем.
- Куда?
Трактирщик вздохнул в третий раз.
- В трактир, куда же еще. Надо ведь тебе куда-то пойти?
Шах не сумел оценить изящество напрочь отсутствовавшей логики рассуждений Тромба и просто поплелся следом за ним.
Итак, в самый разгар ярмарочного дня базарная площадь Муходола представляла собой беспорядочное скопище палаток, шатров, навесов и просто столов общим числом примерно в тыщу.
Толпа самых разнообразных существ вокруг них толкалась, пихалась, глазела, торговалась, а также занималась еще сотней дел, многие из которых вполне могли бы закончиться прямиком на новеньком, только вчера заново сколоченном муходольском эшафоте, если бы, конечно, три десятка так называемых стражей порядка занимались чем-нибудь, кроме мелкого вымогательства.
- Долго объяснять, - отрезал маг, пристально вглядываясь в воздух над седлом. - Хотя... Все равно придется. Идите за мной.
- Э-э... многоуважаемое колдунство...
Уже начавший идти маг остановился и строго посмотрел на Шаха.
- Послушайте-ка, вьюноша. Либо вы будете переставлять свои ноги сами, либо они начнут ходить независимо от вас, но при этом...
- Я все понял, господин маг, - торопливо заверил волшебника Шах.
Хотя он и не знал, что грозило ему в данном, конкретном случае - а грозила ему вещь исключительно малоприятная, потому что заклинание, перехватывающее контроль над мышцами ног, одновременно расслабляло все остальные мышцы, - он прекрасно помнил третье правило выживания в Запустенье, которое гласило: "Никогда, ни при каких обстоятельствах не спорь с волшебником".
- Ну а ты, - обратился маг к воздуху над седлом. - Тоже сам пойдешь или помочь тебе?
- А не пошел бы ты сам...
- А ты, - зашипел на него Шон, - ты, троглодит плесневелый, можешь внятно объяснить, за каким орком тебе надо было сунуть свой нос в МОИ дела?! Я что, когда-нибудь, хоть один ничтожный раз мешал ТЕБЕ?!
- Не припоминаю такого случая, - задумчиво сказал Майкл-себе-на-уме. - Разве что, когда ты спас меня от вайверна.
- Надо было позволить ему тебя прихлопнуть, - мстительно проворчал Шон.
- Если бы я не нес в мешке тринадцать кувшинов вина, - заметил маг, - ты бы, вне всякого сомнения, так и поступил бы.
- Творениями эльфов, - укоризненно заметил он, - надо наслаждаться, их надо смаковать, стараясь уловить каждый оттенок, а не заглатывать большими непрожеванными кусками, как это делает, то есть делал при жизни, не будем уточнять, кто.
- А чего их жевать? - удивился Шон. - Если оно само во рту рассыпается. Вот, помню, однажды в Серых горах у меня кончились припасы, а из дичи вокруг - одни грифоны со скорпионами. Пришлось жарить собственные сапоги, по кусочку. Вот их надо было ЖЕВАТЬ!
- Я по-прежнему ничего не понимаю, - признался Шах.
- А что, - иронически осведомился Шон, - раньше ты понимал больше?
- Раньше я не понимал меньше.
- Ну сколько раз повторять тебе, сыр ты недопеченный, что рыцарь считается за полвзятки, только когда он сам - третий. А если он, как у тебя, третий, да. еще с магом, то он играет обязательно. Это не четыре с крестом, это пять верных, и при таком раскладе можно играть! Понял?
- Угу.
- Что "угу"?
- Я понял, - уныло сказал Шах. - Что я ничегошеньки не понимаю.
Шон отложил колоду в сторону и с любопытством уставился на Шаха.
- Твои охотничьи... - начал Шах, но Шон уже тащил его за рукав навстречу заунывному пению: "Кручу-верчу, всех научу".
Источником сих заунывных напевов оказалось нечто, похожее на женщину, уныло склонившееся над тремя красными колпаками.
Возможно, в другой момент Шаха весьма заинтересовал тот факт, что из одежды на даме присутствовало только несколько дюжин цепочек и браслетов, но в данный миг его гораздо больше занимали руки, а еще точнее - их число.
Их было восемь.
- Правда, здорово, - шепнул ему в ухо Шон. - Ловкость рук - и никакого обмана. Главное, чтобы рук было много.
- А соблаговолишь ли ты, любезный мой у-че-ни-чок, объяснить, чего ты не понимаешь больше всего?
Прыгнул он неудачно. Выбранный им валун оказался неожиданно скользким, и юный герой непременно соскользнул бы с него прямиком в гостеприимно побулькивающие коричневые хляби, если бы подоспевший вовремя Шон не поддержал его... мощным пинком под зад.
Все началось с найденной Шоном карты. Точнее, началось все с того, что на муходольском постоялом дворе, где вознамерились заночевать герои, не нашлось свободной комнаты. Нашлась лишь комната с гномом-полукровкой, который за десять гвеллеров согласился предоставить в полное распоряжение Шаха две сажени пола вкупе с имеющейся на них подгнившей соломой.
К сожалению, как очень скоро убедились оба героя, в список предоставленных гномом услуг входил также и звучный храп. А еще - посвистывание, хрипение, порыкивание, причмокивание и пускание ветров.
Первой инстинктивной реакцией героев было дружное хватание за нож - один и тот же, на поясе у Шаха, - дабы свести издаваемые полукровкой звуки к непродолжительному бульканью. Но, поразмыслив, от столь радикальных мер было решено воздержаться.
Спустя какое-то время Шах все же сумел заснуть - его молодой организм оказался менее восприимчив к неблагоприятным местным условиям, а мающийся от нечего делать Шон решил заняться досмотром вещей - сначала соседа по комнатушке, а после - пожитков у полукровки было немного - остальных постояльцев.
- Собирайся живее, - скомандовал Шон. - Пойдем выберем местечко поспокойнее...
- А завтрак?
- Подождет.
- Тебе-то легко говорить, - пробормотал Шах, потягиваясь. - А у меня, знаешь ли, на пустой желудок голова думать отказывается.
- У нее и на полный не очень-то получается, - отозвался Шон. - Шевелись давай... ученичок.
Где-то я их видел, эти руны... определенно, не гномский... и не страроэльфийский...
- Можно подумать, ты владеешь староэльфийской письменностью, - съязвил Шах.
- Не владею, - согласился Шон. - Но как их руны выглядят, я знаю. Да и ты знаешь, если хоть раз смотрел на пряжку собственного пояса. А эти значки...
- ... эта карта - подарок Судьбы, а этот бог очень не любит, когда кто-то пренебрегает его дарами. Ты же не хочешь, чтобы он повернулся к тебе задом? Я, малыш, видел его зад и скажу тебе так - ничего приятного в этом зрелище нет!
- Будет так, как решат Светлые Боги, - прогудел сэр Бредмор, всаживая в землю свой меч и с лязгом опускаясь перед ним на колено. - И я советую остальным также озаботиться их поддержкой.
- Если мы поймаем кролика, то принесем его в жертву шипорукому Кра...
- Лучше Бурбуху. Он довольствуется кровью, а кролика потом можно будет съесть...
- И что же мы будем делать?
- Ждать. - Шах, выгнув шею, глянул вперед - так и есть, Шон все еще бродил в двух десятках саженей от подножия стены, время от времени принимаясь швыряться в нее камешками. А обещал - то, обещал! - И думать!
- Думать? - повторила Лари. - Терпеть не могу. Как, впрочем, и большинство знакомых мне героев.
- Я это занятие просто ненавижу, - признался Шах. - Но постоянно приходится.
- Сколько их там?
- Дюжина. Но, - добавил Шон, - это лишь те, что на самой площадке. А сколько их в пещере и куда она ведет, я понятия не имею.
- Неважно, - пробормотал Шах, глядя куда-то мимо Шона. - Если все пойдет так, как я задумал, это будет неважно.
- Эй, - озабоченно осведомился Шон. - А если все пойдет наперекосяк?
- Тогда, - спокойно сказал Шах, - это будет не важно тем более.
Два юноши, один из которых, вне всякого сомнения, был подлинным имперским дворянином, а второй - не менее явным героем, обнявшись, медленно брели в сторону городской ратуши. Зигзаги, которые они при этом выписывали, наводили на мысль, что, возможно, в подобном состоянии разумнее избирать направлением движение, перпендикулярное желаемому.
Он осторожно извлек из мешка памятный Шаху деревянный ящичек, достал из него пистолеты, внимательно их осмотрел, аккуратно досыпал порох на полку одного из них и, выпрямившись, засунул оба пистолета за пояс на спине.
- Ну-ну, - прокомментировал его действия Шах. - Если не боишься отстрелить себе задницу... пошли, что ли.
- Так, теперь посмотрим, что у нас внизу, - пробормотал герой, пряча меч и опускаясь на четвереньки. - Первый ряд едва над землей, под ним не проползешь, а вот между ним и вторым... главное, чтобы голова прошла... и она прошла... Эй, Хорин! Имперец осторожно открыл один глаз.
- Что?
- Не будешь ли так любезен, - прошипел Шах, - взять в свои нежные ручки мои грязные сапоги и очень аккуратно, на вытянутых руках, подать их мне?
- Но... они же на тебе?
- Именно. И, раз до тебя не дошло с первого раза, объясняю - я хочу, чтобы ты подал мне их вместе с ногами!
- Не думаю, - весело сказал имперец, - что мои советы, особенно введенные таким экзотическим способом, будут способствовать его пищеварению.
- Думать вообще вредно! - огрызнулся герой, заглядывая в свежеобразовавшийся проем.
- То, что этот процесс не относится к числу твоих любимых, я тоже заметил.
- Главное - не падать духом, - наставительно сказал Шах. - Ибо выход есть всегда.
- Да? - скептически переспросил Хорин. - Тогда какой же выход есть у нас сейчас?
- Ну-у, - озадаченно протянул Шах. - Так вот, с ходу... я могу предложить лишь сидеть и ждать, что будет дальше.
- Отличный выход! - процедил Хорин. - Особенно если учесть, что ничего другого нам не остается.
- Думаю, - сказал Шах. - Кое-что прояснится через пару часов.
- Что именно? - спросил Хорин полминуты спустя, сообразив, что в тюремном полумраке его сокамерник просто-напросто не различает вопросительного изгиба брови.
- Через пару часов, - пояснил герой, - они должны будут либо дать нам чего-нибудь пожрать... либо не дать. Первое будет означать, что еще какое-то время мы будем нужны нашим любезным хозяевам относительно живыми.
- Стоять!
Шах с удивлением поглядел на опущенную решетку, оглянулся на подпирающую сзади толпу и совсем было собрался спросить, а куда они могут двинуться, но в последний момент передумал. Как показывал его небольшой опыт, стражники намного чувствительнее других людей относятся к намекам на свой истинный умственный уровень.
Торфин бросил возню с неподатливой секирой и, воздев над головой кулачищи, ринулся на Шаха. Сделав один шаг, он напоролся на ловко подставленную Шоном подножку и рухнул. Рухнул Торфин неудачно. Туловище его угодило как раз в ту лужу, часть которой уже стекала с него благодаря копытам рыжей кобылы. Но Торфин был большим, и лужи на него не хватило. Лицом он приложился о брусчатку.
- Я, конечно, могу понять, - продолжал дракон, - что вы, люди, живете столь краткой жизнью, что каждая секунда этой вашей жизни для вас, людей, и в самом деле имеет огромную ценность. Но, в конце концов, существуют же какие-то правила приличия?! Какая-то справедливость?! Шаху очень захотелось сказать, что никакой справедливости в мире нет, не было и никогда не будет. Однако вид раздраженного дракона заставил его изменить свое мнение. Огромный ящер казался вполне способным добиться этой самой справедливости, причем не просто какой-то, а именно той, какая будет наиболее выгодна лично ему.
- Каждый дракон долгие века кропотливо составляет свою собственную книгу магических рецептов. И все это, - Смокинг второй раз за вечер широким жестом обвел лапой столы, - плод неустанного двух с половиной тысячелетнего труда. А в результате... Дракон хлопнул лапами, и в воздухе над столом материализовалась книга - здоровенный коричневый фолиант наподобие тех, что покрываются пылью в подвалах библиотеки Университета Забугорной Империи. На окованной железом и инкрустированной по краям довольно-таки зловещим орнаментом из человеческих черепов и костей обложке книги было золотыми, но довольно корявыми буквами написано: "Как правильно сварить суп из рыцаря, или Книга о вкусных и здоровых ЛЮДЯХ".
- Ой. - совершенно по-человечески вырвалось у Смокинга. - Извиняюсь. Это другая книга. Завалялась, знаете ли.
Справа от него раздался шорох. Шах распахнул глаза и увидел, как на него, воздев над черепом согнутые пальцы и полыхая из глазниц неведомым злобным огнем, надвигается скелет.
- А-а-а! - завизжал Шах, обрушивая меч на макушку черепа.
- Что? Где? - Шон вылетел из-за угла и, опустив меч, уставился на разлетевшиеся по полу кости.
- О-он н-напал на м-меня. - Шах не столько выговорил эту фразу, сколько отстучал ее зубами.
Цитаты //
Буква "У" //
Андрей Уланов, цитаты //
Раз герой, два герой...
